Дело № 2-3004/2015

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

21 мая 2015 года город Новосибирск

Ленинский районный суд города Новосибирска в лице судьи Васильева Д.С.,

при секретаре судебного заседания Палкиной М.В.

с участием представителя истца Тарабановой О.Н., представителя ответчика Бакиной Н.А., прокурора Латыповой И.С.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Белоусова Сергея Ивановича к ОАО «НМЗ им.Кузьмина» о возмещении вреда здоровью,

установил:

Белоусов С.И. обратился в суд с иском к ОАО «НМЗ им.Кузьмина» о взыскании заработка, утраченного в результате получения увечья 4 590 рублей 37 копеек ежемесячно, начиная с 16.10.2014 года до момента восстановления трудоспособности, компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 4 000 000 рублей.

В обоснование иска указал, что с 12 июля 2010 года работал в должности слесаря-ремонтника 6 разряда в ОАО «НМЗ им.Кузьмина».

04 августа 2014 года выполняя работу по данной должности, с ним произошел несчастный случай на производстве в цехе холодного проката №4. При ежесменном осмотре грузозахватного приспособления – клещевого захвата для рулонов листового проката с вертикальной осью было обнаружено сильное ослабление кронштейна рычажного блока к подвижной зажимной губке захвата, данное ослабление необходимо было устранить. Белоусов С.И. проходил мимо с инструментами к месту своей работы, его окликнул машинист крана и попросил подтянуть болты крепления кронштейна рычажного блока на захвате рулонов, истец согласился и приступил к действую. При устранении неполадки нижняя часть кронштейна отошла от корпуса подвижной губки захвата и фиксирующая шпонка выпала на пол. Болты не выдержали нагрузки масса захвата (6,3т) и кронштейн рычажного блока полностью вышел из посадочного места. В результате механизм захвата сработал, рычаги подвесной системы выпрямились, а конструкция захвата резко просела на пол, придавив истца и раздробив ему колено и голень левой ноги, попавшей между напольным рельсом и одной из зажимных губок захвата.

В настоящее время истец признан инвалидом 2 группы с утратой 80% профессиональной трудоспособности в результате несчастного случая на производстве. Истцу ампутирована левая нога до бедра.

Истец Белоусов С.И. в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом, просил дело рассмотреть в его отсутствие.

Представитель истца Тарабанова О.Н. в судебном заседании требования и доводы искового заявления поддержала в полном объеме.

Представитель ответчика Бакина Н.А. в судебном заседании против требований и доводов искового заявления возражала, полагая, что оснований для возмещения утраченного заработка в большем, чем установлено законом, размере нет, размер требуемой компенсации морального вреда завышен.

Прокурор Латыпова И.С. дала заключение о необходимости взыскания морального вреда в разумных пределах, в остальной части требований иска просила отказать.

Получив объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав представленные письменные доказательства, суд приходит к следующим выводам.

Из материалов дела видно, что 12 июля 2010 года Белоусов С.И. принят на работу в ОАО «НМЗ им. Кузьмина» вальцовщиком по сборке и перевалке клетей, 5 разряда (л.д.35-38).

04 августа 2014 года с истцом произошел несчастный случай на производстве в цехе холодного проката №4, описанный в акте № 02-14 о несчастном случае на производстве.

Согласно данному акту, в смене с 08.00 до 20.00 4 августа 2014 года текущие работы по содержанию и мелкому ремонту оборудования в цехе выполнял – ремонтник Белоусов С.И., который в начале смены получил задание от своего непосредственного руководителя, заместителя начальника цеха по оборудованию Пачина В.О. на устранение разливов технического масла с напольного покрытия цеха в местах складирования и хранения ГСМ. В 08.31 когда Пачин В.О. находился на мостовом кране № 51 размещенном в пролете А-Б цеха и решал вопросы по ремонту крана со специалистами цеха по ремонту кранового оборудования ему позвонил машинист мостового крана №46, размещенного на участке склада большегрузных листов рулона и сообщил, что при ежесменном осмотре грузозахватного приспособления – клещевого захвата для рулонов листового проката с вертикальной осью им было обнаружено сильное ослабление болтов крепления кронштейна рычажного блока к подвижной зажимной губке захвата, что с такой неполадкой он захват эксплуатировать не может и для продолжения работы необходимо срочно устранить выявленную неисправность. В 08.35 по участку склада большегрузных рулонов в сторону линии резки АПР 1,5-6х1830 проходил слесарь-ремонтник Белоусов С.И. с целью скорейшего возобновления процесса подачи большегрузных кранов Кудряшов Г.Г. окликнул с крана Белоусова С.И. и попросил подтянуть болты крепления кронштейна рычажного блока на захвате рулонов. В связи с тем, что у Белоусова С.И. необходимые инструменты были при нем, то он, не ставя никого в известность и не согласовывая свои действия с непосредственным руководителем, сразу же приступил к работам по техническому обслуживанию клещевого захвата, стоящего на напольном покрытии, свободного от рулонов участка склада. Подойдя к захвату со стороны крепления рычажного блока к подвижной зажимной губке, Белоусов С.И. сверху через межгубочное пространство затянул 2 верхних болта, размещенных на кронштейне рычажного блока. Затем, подал команду машинисту крана на подъем клещевого захвата. Думая, что Белоусов С.И. хочет визуально проверить степень протяжки болтового соединения кронштейна при подвешенном состоянии захвата, машинист крана Кудряшов Г.Г. приподнял при помощи крана клещевой захват на указанную Белоусовым С.И. высоту. Но Белоусов С.И. не предупредив машиниста крана быстро поднырнул под находящийся на весу захват и приступил к стягиванию 2-х нижних болтов кронштейна рычажного блока шестигранным гаечным ключом, используя а качестве усилителя обрезок трубы. Белоусов С.И. не успел протянуть до конца первый нижний болт, т.к. в момент поднятия клещевого захвата, нижняя часть кронштейна отошла на ослабленных нижних болтах от корпуса подвижной губки захвата и фиксирующая шпонка выпала на пол. Без стопорной шпонки болты не выдержали нагрузку массы захвата (6,3т), с них срезало головки и кронштейн рычажного блока полностью вышел из посадочного места. В результате чего механизм зацепления/отщепления захвата сработал на зацепление (зажим), рачаги подвесной системы выпрямились, а конструкция захвата резко просела на пол, придавив при этом Белоусова С.И. и раздробив ему колено и голень левой ноги попавшей между напольным рельсом и одной из зажимных захвата.

По результатам экспертизы, проведенной МСЭК истец признан инвалидом 2 группы с утратой 80% профессиональной трудоспособности в результате несчастного случая на производстве. Истцу причинен тяжкий вред здоровью, выразившийся в ампутации левой ноги до бедра.

При оценке данных обстоятельств, суд исходит из положений пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ, согласно которому вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объем лицом, причинившим вред.

Суд полагает несостоятельным требования Белоусова С.И. о взыскании с работодателя выплаты в размере 20 % утраченного заработка, то есть разницы между полным заработком, и страховым возмещением, выплачиваемым ему Фондом социального страхования в размере 80 % утраченного заработка.

Объем возмещения вреда в данном случае определен положениями статей 1085, 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации. Данные нормы не предусматривают, что во всех случаях повреждения здоровья заработок, получаемый до момента такого повреждения, возмещается в полном объеме. Согласно статье 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации возмещение вреда осуществляется в процентах в зависимости от степени утраты трудоспособности.

Поскольку Белоусову С.И. определена степень утраты трудоспособности в размере 80 %, то объем возмещения вреда составляет 80 % среднего заработка, получаемого до увечья. Это установленный законом предел возмещения вреда, причиненного утратой заработка.

Так как ответственность работодателя застрахована в Фонде социального страхования, Белоусов С.И. полностью получает положенное страховое возмещение в рамках обязательного социального страхования.

Оснований для возмещения вреда в размере, превышающем установленный законом предел (пункт 3 статьи 1085 ГК РФ), в данном деле нет.

При рассмотрении требований о компенсации морального вреда суд исходит из положений статьи 151 Гражданского кодекса РФ, согласно которой гражданин имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного действиями, нарушающими его личные неимущественные права, посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага.

В соответствии с частью 3 статьи 8 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве, осуществляется причинителем вреда.

Поэтому ОАО «НМЗ им. Кузьмина» обязано возместить вред, причиненный повреждением здоровья.

При определении размера компенсации морального вреда суд исходит из положения пункта 2 статьи 1101 ГК РФ, согласно которого размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Суд учитывает, что травма произошла частично вследствие нарушения самим Белоусовым С.И. правил проведения технологической операции по ремонту клещевого захвата крана, самовольно приступившим к его ремонту, проявившим необоснованную спешку и небрежность, подлезшим под клещевой захват, тем более неисправный, применившим ненадлежащие инструменты (удлинение гаечного ключа с помощью трубы) и т.д. Вместе с тем суд полагает, что имеет место вина работодателя, который не принял должных мер по поддержанию надлежащей трудовой дисциплины, внедрению культуры неукоснительного соблюдения правил выполнения технологических операций, безопасности труда, допустил выполнение работниками трудовых операций с отступлением от установленных правил. Если Белоусов С.И. в данном случае начал ремонт самовольно, с нарушением установленных норм, то это означает, что такая практика распространена на предприятии. Кроме того, работодатель несет ответственность за действия работника Кудряшова Г.Г., поднявшего клещевой захват при наличии поломки и допустившего нахождением под ним Белоусова С.И.

С учетом указанных конкретных обстоятельства, а также требований разумности и справедливости, суд полагает необходимым взыскать в возмещение морального вреда 850 000 рублей.

В силу части 1 статьи 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Согласно договору на оказание юридических услуг от 10 января 2015 года, представленной квитанции Белоусов С.И. понес расходы на оказание юридической помощи в размере 15 000 рублей.

При определении соответствия расходов по оплате юридической помощи разумным пределам, суд учитывает их соразмерность характеру и объему дела, и приходит к выводу о взыскании расходов на оказание юридической помощи в полном объеме.

В остальной части иска отказать.

Государственная пошлина в размере 300 рублей, согласно правилам статьи 333.19 Налогового кодекса РФ, в соответствии с частью 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, от уплаты которой истец освобожден, взыскивается с ответчика в доход бюджета.

Руководствуясь нормами материального права, статьями 194 – 199 ГПК РФ, суд