Дело № 2-2419/2015

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

19 ноября 2015 годаг. Новосибирск

Ленинский районный суд г. Новосибирска в составе

председательствующего судьиЛисюко Е.В.,

при секретаре судебного заседанияГулевич И.А.,

с участием истца Ходякова Ю.А.,

представителей истца Носовой И.В., Мордвиной О.А.,

ответчика Серой Н.А., представителя Марьясовой М.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ходякова Ю.А. к Серой Н.А., Серому С.А., Попп Н.А. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки,

УСТАНОВИЛ:

Ходяков Ю.А. обратился с иском к Серой Н.А., Серому С.А., Попп Н.А. о признании недействительным договора дарения <адрес>, заключенного 17.10.2013г. между дарителем ФИО1 и одаряемым ФИО2

В основание заявленных требований истец указал, что является наследником по закону имущества ФИО1, приходящейся ему матерью, умершей 10.08.2014г. Еще при жизни матери, ему стало известно, что мать заключила оспариваемый договор дарения. Полагал, что данный договор является недействительным, так как ФИО1, в момент его заключения, не могла понимать значения своих действий и руководить ими, в силу возраста и имеющихся заболеваний.

В судебном заседании истец и его представители Носова И.В., Мордвина О.А., требования и доводы иска поддержали.

Ответчица Серая Н.А., представляющая также интересы Серого С.А. и Попп Н.А., и ее представитель Марьясова М.Н. в судебном заседании против удовлетворения заявленных исковых требований возражали, указывая, что ФИО1 на момент совершения сделки дарения могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Суд, выслушав объяснения и изучив материалы дела, приходит к следующему.

Из письменных материалов дела усматривается, что 17.10.2013г. между ФИО1 и ее сыном ФИО2 заключен договор дарения, по которому ФИО1 безвозмездно передала ФИО2, а последний принял <адрес>.

03.03.2014г. ФИО2 умер, в связи с чем открылось наследство, в том числе, в виде <адрес>, наследниками к имуществу умершего на основании завещания являются Серая Н.А., Серый С.А., Попп Н.А., а также ФИО1 на обязательную долю.

10.08.2014г. ФИО1 умерла, в связи с чем открылось наследство, наследником которого по закону является Ходякой Ю.А., приходящийся умершей сыном.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

При применении данной нормы следует учитывать, что в силу пункта 3 статьи 10 Гражданского кодекса РФ разумность действий участников гражданских правоотношений предполагается. Презумпция разумности действий участников гражданских правоотношений означает, что бремя доказывания отсутствия способности действовать разумно, возлагается на сторону, оспаривающую совершенную сделку.

Следовательно, в соответствии с положениями статьи 56 ГПК РФ, предусматривающей, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, на истце Ходякове Ю.А. лежит обязанность по предоставлению доказательств, подтверждающих, что на момент совершения сделки дарения 17.10.2013г. ФИО1 находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий или руководить ими.

Суд считает, что допустимых доказательств указанных выше обстоятельств стороной истца не предоставлено.

В силу ч. 1 ст. 188 Гражданского процессуального кодекса РФ суд может привлекать специалистов для получения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи при осмотре письменных или вещественных доказательств, воспроизведении аудио- или видеозаписи, назначении экспертизы, допросе свидетелей, принятии мер по обеспечению доказательств.

Согласно ч. 3 ст. 188 Гражданского процессуального кодекса РФ специалист дает суду консультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда.

Пунктом 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции" разъяснено, что задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств.

Суду были предоставлены письменные консультации психиатров ФИО4 и ФИО3, суд отмечает, что в силу вышеназванных норм закона сами по себе данные консультации не относятся к числу средств доказывания, используемых в гражданском процессе (абз. 2 части 1 статьи 55 ГПК РФ), но могут использоваться для исследования доказательств по делу. При этом правильность выводов консультаций психиатров ФИО4 и ФИО3 судом не проверяется и не оценивается.

Консультация ФИО4 не содержала пояснений относительно исследования, какого либо из доказательств, в связи с чем ФИО4, как лицо, непосредственно контактирующее с умершей, был допрошен судом в качестве свидетеля, а его показания оценены экспертами.

Для установления наличия у ФИО1 заболевания, в результате которого она не была способна понимать характер своих действий и руководить ими, требовались специальные познания, поскольку оценка психического состояния лица может быть дана исключительно лицом (лицами), имеющим (имеющими) специальные познания в области психиатрии, в связи с чем в соответствии с положениями ст.79 ГПК РФ определением суда от 01.06.2015г. назначена судебно-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии экспертов от 30.06.2015г. №, данного ГБУЗ НСО «Новосибирская клиническая психиатрическая больница № 3» с наибольшей степенью вероятности эксперты пришли к выводу, что на момент подписания завещания 01.11.2013г. у ФИО1 отмечалась <данные изъяты> и она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

В связи с возникшими сомнениями в правильности и обоснованности данного заключения, наличием нарушений нормативно-правовых требований к составлению заключения, ходатайство стороны ответчиков, основанное на критической оценке, данной исследованию экспертов, доктором медицинских наук, профессором кафедры психиатрии ФИО3, изложенным в письменной консультации от 10.08.2015г., возражений против удовлетворения которого не заявлялось стороной истца, определением суда от 13.08.2015г. назначена повторная экспертиза, производство которой поручено ОГБУЗ «Томская клиническая психиатрическая больница».

Заключением повторной экспертизы от 22.09.2015г. № установлено, что ФИО1 на момент заключения 17.10.2013г. договора дарения жилого помещения признаков какого либо психического расстройства не обнаруживала, не отмечалось временного болезненного расстройства психической деятельности, которое могло бы нарушить ее способность к свободному осознанному волеизъявлению. ФИО1 при подписании договора дарения была способна отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Оценивая вышеназванные доказательства, суд отклоняет заключение посмертной судебной психиатрической экспертизы от 30.06.2015г. № ГБУЗ НСО «Новосибирская клиническая психиатрическая больница № 3» в целом признав его не соответствующим требованиям достоверности доказательства и содержащее противоречивые вывод о том, что представленные по делу доказательства не позволяют идентифицировать состояние ФИО1 и о наличии у ФИО1 психического заболевания «умеренная степень деменции», носящий вероятностный характер.

В обоснование своих выводов эксперты ссылались на то, что ФИО1 много лет страдала <данные изъяты>, что опровергается справкой участкового врача терапевта о том, что ФИО1 наблюдалась в последние годы с диагнозом <данные изъяты> а также отсутствием в материалах дела каких-либо доказательств наличия и многолетнего течения, указанных экспертами заболеваний. Названные диагнозы установлены в период нахождения ФИО1 в стационаре ГКБ № 34 в июне 2014г. в связи с переломом шейки бедра. При этом, из медицинской карты стационарного больного № от 19.06.2014г. также не усматривается на основании каких данных установлены названные диагнозы, учитывая, что терапевт указал на невозможность сбора амнестических сведений в связи с тугоухостью пациента, кроме ЭКГ, анализов крови и мочи, а также рентгенограммы перелома, исследований пациенту не проводилось.

Более того, в обоснование выводов эксперты ссылались и на тот факт, что в 83-84 года ФИО1 перенесла острое нарушение мозгового кровообращение. Между тем, медицинской документацией такой факт не подтвержден, а показания свидетеля об имевшем месте заболевании не могли быть приняты, в связи с отсутствием у лица специальных познаний.

Вывод об отсутствии у ФИО1 заболевания, лишившего ее в момент подписания оспариваемого по делу договора дарения возможности отдавать отчет своим действиям и руководить ими, сделанный экспертной комиссией ОГБУЗ «Томская клиническая психиатрическая больница» суд считает наиболее объективным, в полной мере отражающим состояние здоровья дарителя на момент составления договора дарения.

Ссылки истца и ее представителей на показания приглашенных стороной истца свидетелей суд не может признать опровергающими данное заключение.

В соответствии с частью 1 статьи 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Таким образом, свидетельскими показаниями могли быть установлены особенности поведения ФИО1, факты о совершаемых ею поступках, действиях и отношении к ним.

Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, ни свидетели, ни суд не обладают.

Свидетельские показания, характеризующие дарителя, были учтены и оценены при разрешении вопроса, поставленного перед экспертами.

Так, в заключении от 22.09.2015г. № ОГБУЗ «Томская клиническая психиатрическая больница» указано, что показания свидетелей со стороны истца и ответчика субъективны и противоречивы. При этом эксперты сочли, что более объективными следует признать показания незаинтересованных в исходе дела лиц (соседей, работника ТСЖ, почтальона), из которых не усмотрено в особенностях поведения ФИО1, наличия признаков психического заболевания, а также учли представленную медицинскую документацию, опровергающую наличие у ФИО1 психического заболевания.

Находя вывод экспертов ОГБУЗ «Томская клиническая психиатрическая больница»подтвержденным совокупностью доказательств, суд считает заслуживающим внимание то обстоятельство, что нотариус ФИО5 не усомнилась при принятии от ФИО1 24.04.2014г. заявления о вступлении в наследство после смерти сына ФИО2, в осознанности волеизъявления и осознании смысла названного действия, о чем свидетельствует текст самого заявления (л.д. 25).

В силу ст. 16 ФЗ РФ от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", регистрационные действия начинаются со дня приема документов на государственную регистрацию прав.

В силу положений ст. 17 вышеуказанного Закона, правовая экспертиза представленных на государственную регистрацию прав правоустанавливающих документов, в том числе проверка законности сделки (за исключением нотариально удостоверенной сделки), проводится органом, осуществляющим государственную регистрацию прав, на предмет установления отсутствия предусмотренных Федеральным законом оснований для отказа в государственной регистрации прав.

Согласно статье 2 Закона РФ "О регистрации государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним" это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации.

Закон с государственной регистрацией связывает определенные юридические последствия: возникновение, ограничение (обременение), переход или прекращение прав на недвижимое имущество.

Государственная регистрация носит публичный характер: государство в лице регистрирующего органа (государственного регистратора) проверяет законность действий субъектов гражданского оборота и, только убедившись в этом, регистрирует их права.

При проверке законности сделки государственный регистратор проверяет в том числе: право - и дееспособность сторон.

ФИО1, как видно из представленных документов, лично обращалась в Росреестр с заявлением о регистрации перехода права собственности 17.10.2013г., которая была осуществлена, следовательно, каких либо особенностей поведения ФИО1, вызывавших сомнения ее сделкоспособности регистратором не выявлено.

Косвенно подтверждают самостоятельное совершение ФИО1 юридически значимых действий письменные доказательства о самостоятельном получении пенсии и распоряжении ею ФИО1, получение в Сбербанке банковской карты 18.03.2014г., получение 19.04.2014г. паспорта, обращение 21.07.2015г. в прокуратуру Ленинского района г.Новосибирска и подача искового заявление в суд в конце июля 2015г.

Таким образом, основываясь на совокупности представленных по делу доказательств, суд приходит к выводу, что ФИО1 при подписании договора дарения 17.10.2013г. понимала значение совершаемых ею действий и могла ими руководить.

С учетом названного вывода подлежит разрешению ходатайство стороны ответчиков о применении срока исковой давности.

В силу п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Поскольку исковые требования заявлены по основаниям п.1 ст.177 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности в силу п.2 ст.181 ГК РФ составляет один год.

Согласно разъяснениям, содержащимися в п. 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

В абзаце 2 указанного пункта изложено, что вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Таким образом, в данном случае срок исковой давности начинает течь с момента, когда наследодатель узнал или должен был узнать о том, что его право нарушено.

Поскольку судом не установлено, что ФИО1 была лишена возможности осознавать значение своих действий и руководить ими, следовательно о совершенной сделке она узнала 17.10.2013г.

При жизни ФИО1 Ходяков Ю.А. не вправе был обращаться в своих интересах в суд с иском о признании названного выше договора недействительным. В настоящем случае Ходяков Ю.А. обратился с иском о признании недействительным договора, заключенного ФИО1, как ее правопреемник.

Поскольку самим наследодателем при жизни не оспаривался договор дарения (учитывая, что исковое заявление, поданное ею не было принято судом к производству), то начало течения срока исковой давности для правопреемника умершей определяется с момента заключения спорного договора, то есть с 17.10.2013г.

Учитывая, что с настоящим иском Ходяков Ю.А. обратился лишь 28.01.2015г., то есть по истечении установленного для оспоримых сделок срока исковой давности, срок исковой давности является пропущенным.

При указанных обстоятельствах, оснований для удовлетворения исковых требований Ходякова Ю.А. не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

отказать в удовлетворении исковых требований Ходякову Ю.А..

Решение может быть обжаловано в Новосибирский областной суд в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Решения суда в окончательной форме принято 03.12.2015г.

Судья(подпись)Лисюко Е.В.